Вот подфартило мне попасть в мир, где главный ответ на любой вопрос будет один. Это магия! Что-то непонятное случилось? Магия! Человек умер по неизвестной причине? Магия! И никаких нормальных объяснений. Ну что я могу сказать, херовый мир.
— Значит ты такой же сильный как и те консервы на страже? — с виду нельзя назвать наставника слабым но то как он смотрел на мои потуги говорит о многом.
— Верно, только это достигается постоянными убийствами. Чем больше убьёшь, тем сильнее станешь.
— Звучит жутко. Получается, здесь живут чтобы убивать? Это смысл жизни местных?
— Нет не так. Я поясню. В твоём сердце есть кристалл, его называют колыбелью души, сосудом маны и ещё несколько названий. Различные народы обзывают его по своему но это всегда стеклянный осколок и неважно в сердце какого существа он находится. Этот осколок аккумулирует ману, чем больше маны содержит кристалл, тем сильнее ты сам. Чтобы увеличить его объем ты должен своими руками вырезать другой такой же из другого существа, а после впитать его ману.
— Интересно. И как с такими условиями вы поддерживаете мир с другими народами, расами? — в моём мире убивали и за меньшее. Территорию, деньги, религию. А тут физическое и магическое совершенство, то есть настоящее, не мнимое могущество.
— Постепенно тебе нужно поглощать всё больший объём за раз дабы увеличить своё могущество. Сам понимаешь, из-за этого невозможно стать сильнее, устроив геноцид слабого но многочисленного вида, необходимо победить кого-то действительно сильного, сильнее себя. А это всегда риск. Торговать осколками души необходимо на месте, так как мана рассеивается в течении нескольких часов. Словом, есть много ограничений не позволяющих превращать это в смысл жизни.
— Но короли и аристократы всё равно получают эти кристаллы за чужой счёт. — даже не зная всех деталей я могу предположить, как обстоят дела с сосудами души.
— Нет. Аристократами и венценосными особами могут стать только рыцари ордена священной веры. Их кодекс запрещает забирать душу противника, поверженного чужой рукой. В противном случае, такой человек теряет свой статус.
— Так ли это? — во все времена приближенные к власти знали как удержать её в руках.
— Само собой нет. — усмехнулся наставник. — Если есть деньги ты можешь выкупить чужое право к кристаллу души. Это не противоречит кодексу.
— А орден следит за такими сделками? — пригрозить родными или ещё как заставить отдать кристалл и молчать, вполне типичная схема. Когда в руках власть, можно многое себе позволить.
— Строго следит. Аристократы редко ходят без святого, ведь только им доступны заклинания воскрешения. Идти в поход без святого это большой риск, поэтому редко какой наемник соглашается на такое. И, к слову, здесь нет феодальной системы господин-слуга.
— Нет феодальной системы? А как же аристократы, смерды, чернь, рабы?
— Это не более чем прослойки населения по степени значимости исходя из заслуг, возможностей и родословной. На самом деле есть три чётких слоя. Чернь, они же рабы. Те люди чьё существование не более чем фон. Они, рабочая сила не способная в своем нынешнем положении ни на что кроме обслуживания. Среди таких людей есть мастера различного ремесла, без которых город бы не смог существовать, впрочем, это и трудягам относится.
— А отношение к ним какое?
— Они рабочие руки королевства, граждане, которых нужно вести и защищать. Направлять, если понадобится, силой.
— Не весело. Жить в подчинении, такое себе.
— Если следуешь правилам, не приносишь проблем и твой труд приносит налоги в казну то до тебя не будет дела. В любом случае такие люди не воины и дела с ними ведёт только стража.
— Хорошо если так, а как со стражей, на них аристократы повлиять смогут? — действовать чужими руками любимая забава господ. Они остаются чистыми получив желаемое. Так было во все времена моего мира, когда публичная личность не хотела портить свою репутацию.
— Каста воинов уже отдельный слой населения. Это стражники, свободные наемники и само собой, рыцари. Как ты понимаешь, среди воинов есть свой свод законов, поэтому дуэли между собой обычное дело. Если ты чем-то обидел рыцаря, он вправе вызвать тебя на поединок. Если святой признает обиду оправданной, у стражника или наемника не останется выбора кроме как вступить в бой.
— Полагаю, рыцарь может наплевать на обиду стражника или наемника, да?
— Верно. Они цвет нации, поэтому имеют такую привилегию. Только вот мало кто из них отказывается, ведь прежде всего, рыцарь — это опытный воин, который на голову превосходит в мастерстве практически любого наемника. Единственные с кем у них могут быть сложности это перерожденные.
— А что с ними не так? — интересная деталь, выходит перерожденные могут быть сильнее местных.
— Наш особый дар — это ускоренное обучение. Допустим, я тут живу уже более двадцати лет, а благодаря моему дару эту цифру можно увеличить в три раза. Вот ты, уже сходил за водой три раза, однако можешь умножить полученный опыт и тренировку на сумму своего дара, и это при одинаковой усталости. Вот насколько ты быстро учишься?
— Свиток показал, что в семь раз.
— Семь раз? Неплохо, на два меньше, чем у последнего героя этого мира. — оценил он мой талант. — Вот и посчитай. Пока местный делает тысячу ударов мечом, отрабатывая навык, ты делаешь точно такое же количество но получаешь в семь раз больше пользы. И это статическая цифра влияющая на все действия какие бы ты не совершал, она не зависит от обстоятельств.
— Дай угадаю, в этом замешана магия?
— Не зубоскаль. Твоё преимущество относиться и к ней. Поглощения магии из осколков души не может быть больше объема маны кристалла но опыт поглощения, мастерство заклинаний и любое другое действие будет приносить в семь раз больше пользы за тот же промежуток времени.
— Ага, выходит я сходил за водой три раза но пользы от этого получил как если бы сбегал больше двадцати раз? А тело от такой тренировки не будет болеть завтра?
— Будет. Ещё как будет. — наставник зловеще усмехнулся. — Это обратная сторона монеты. Те изменения, которым подвержено твоё тело при естественной тренировке имеют равносильную отдачу. Тоже самое и с сознанием. Если тебя убьют и воскресят, тебе придётся бороться с семикратным взглядом бездны. А многим и одной достаточно чтобы сойти с ума.
— Понятно, умирать не круто. — стоило только обрадоваться читерскому дару как этот старый хрен опустил меня с небес на землю. Семикратная прокачка и такая же семикратная отдача. Что по мышцам что по котелку. Завтра мне будет очень плохо, очень.
— Не переживай, так как я твой наставник то обязан позаботиться о состоянии подопечного. Спать тебе, конечно, придётся на улице но ты, я думаю, это переживаешь.
— На улице? А так ещё кто-нибудь здесь ночует?
— Нет, все в город уходят. Ночью за стеной опасно. Но если ты сможешь за оставшийся час сбегать ещё четыре раза и принести воды, то получишь пропуск и гражданство. — самодовольная улыбка наставника изрядно злила. Он определенно садист, причем скрытный и ещё не выявляемый обществом.
